О том, что у руководителя общества с дополнительной ответственностью «Техноцентр-плюс» А.В.Степченкова по-настоящему богатый домашний музей, я впервые узнал от председателя Светлогорского общественного объединения защитников памяти и правды о Великой Отечественной войне Николая Чирвы. Потом это же скромно подтвердил и сам Анатолий Владимирович.
Но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Посмотрел, и захотелось еще побывать в этом гостеприимном доме. Расположен он в близкой к Светлогорску деревне Страковичи. Необычность его видна издалека: резные ставни на окнах, флюгер в образе петуха на фронтоне. А на стене у входа потемневшие от времени тележные колеса… Над крыльцом – тоже пришедший к нам из отдаленных веков фонарь. И, конечно же, не менее древние, разнообразные по форме и размеру подковы, оберегающие счастье хозяев дома. Сразу же замечаешь украшенный резьбой колодец-журавль, за ним – импровизированное дерево, на своеобразных ветвях которого горшки разного времени. Чуть поодаль соломорезка, вонзенный в землю плуг, некогда изъятый у выселенных на Соловки рачительных сельчан, не понравившихся властям. Здесь же старинные жернова с приотставшими железными обручами.
Буквально вся стена бревенчатой бани увешана крестьянской утварью разных эпох. Это хомуты, серпы, ступы, маслобойки, составные части ткацкого станка, корытце, в котором не только месили тесто, но и впервые купали новорожденного. А вот рубель (плоский прямоугольный брусок дерева с ребристой нижней поверхностью и короткой ручкой) и каталка – старинный деревянный набор для разглаживания холщовой ткани, высушенной после стирки. По некоторым данным, он известен на Руси около 700 лет. Им пользовались наши бабушки и прабабушки до середины прошлого века.
А еще извечный печной инвентарь (кочерги, ухваты и сковородники). И конечно же, разнообразные столярные и плотницкие инструменты давних годов: рубанки, фуганки, шерхебели, клещи, струги… Перечислять можно многое. И на всем – ощущение далекого от нас времени. Вот разнообразные пилы (ножовки, на одной из которых замечаем клеймо немецкого некогда известного завода, лучковая пила, двуручная…). Необычно смотрятся и, казалось бы, обычные деревянные лопаты (для перемешивания на току зерна, хлебная (садник, или пекла, – для сажания хлебов и пирогов в печь и доставания их оттуда). А вот и позабытые, но хорошо памятные многим деревянные счеты с костяшками (одно из ранних вычислительных устройств и вплоть до конца XX века массово использовалось в торговле и бухгалтерском деле, пока его не заменили калькуляторы). На всем – отблеск какой-то неуловимой памяти давно ушедшего времени и воспоминаний о людях, которые трудились буднично с помощью всего этого, теперь уже ставшего диковинными экспонатами.
На соседней стенке – топоры самого разного назначения: для рубки, колки, обтесывания и строгания древесины, для выдалбливания челнов, топор пожарника, которым была оснащена ещё конная пожарная повозка, и даже… топор палача 18-го века с отчетливой вмятиной на месте клейма, отведенным слегка в сторону лезвием и будто мстительно изогнутым топорищем… Здесь же разного назначения молотки, один из которых – с длинной ручкой – для забивания костылей на шпалах железной дороги… Впрочем, всего действительно не назовешь. Но главные экспонаты домашнего музея, оказалось, ютятся в давно тесной для них комнатушке. Вот почему в ней мирно соседствуют самые разные предметы из далекого и близкого от нас времени: фрагменты оружия Первой и Второй мировых войн, форменная одежда военачальников, полевые сумки, планшеты с военными картами… На одной из них – немецкой – детальнейшее обозначение населенных пунктов Светлогорского (тогда Паричского) района. Необычное знамя с гербами всех 15-ти республик бывшего СССР, коллекция полевых телефонов военного времени, аппарат, передающий сообщения с помощью азбуки Морзе, ставшие антикварной редкостью самовары, два патефона, один из которых Анатолий Владимирович даже завел, поставив такую же старинную пластинку, и вернул нам из дальнего времени голос знаменитой Лидии Руслановой.
Теперь уже не удивляешься первым пишущим машинкам, часам, шлемам, предметам фалеристики (значки, медали, ордена), вымпелам, радиоприемникам, фонарям, статуэткам, символам всемирной Олимпиады 80-х годов, в том числе и знаменитому плачущему мишке… И о каждом экспонате владелец домашнего музея рассказывает с таким вдохновением, с таким знанием сущности того или иного предмета, что невольно начинаешь проникаться значением увиденного и услышанного.
Вот рюкзак немецкого егеря. На первый взгляд вроде бы ничего особого в нем нет. Но Анатолий Владимирович, показывая его, обращает внимание на утепленную кожаную подкладку, которая согревала владельца в самую лютую непогоду. Кавалерийское седло времён войны, колода для пчел, рога изюбра из забайкальской Читы, графские ложки… Все это, конечно, требует своей систематизации. И Анатолий Владимирович обязательно рассортирует, обобщит тематически, по времени, но уже в новом, более просторном помещении, о котором пока мечтает.
Особенность коллекции Степченкова еще и в том, что даже печатные экспонаты чаще всего представлены оригиналами. Вот листовка: «Открытое письмо командующему 48-й армией генерал-лейтенанту Романенко от солдат 9-й германской армии». В нем – слова о невиданном кровопролитии по освобождению Жлобина. Говорится о гибели более 10 тысяч воинов, о бездумных приказах, бездарном руководстве. Листовка гарантирует при сдаче в плен жизнь не только ему, но и всем, кто на это согласится. Утверждает, что Сталин никогда не сможет одержать победу над германской армией. Это было в конце декабря 1943 года. Все мы теперь знаем, что на это гнусное послание ответили легендарной операцией «Багратион» полный кавалер орденов Святого Георгия, 2-х орденов Ленина, 4-х – Красного Знамени, 2-х – Суворова, столько же – Кутузова 1-й степени Прокофий Логвинович Романенко и другие военачальники Советской Армии.
Даже привычные газеты, отдаленные временем, становятся музейной редкостью. С чувством трепетного прикосновения к ним беру в руки «Правду» за 10 мая 1945 года. На первой полосе – большая фотография Сталина. Рядом – Черчилля (премьер-министра Великобритании) и Трумэна (президента США). Внизу – Сталина, Рузвельта и Черчилля на Тегеранской конференции 1943 года. Следующая страница отдана портретам всех маршалов Советского Союза военного времени. А вот газета от 22 июня 1941 года с обращением Молотова к народу о начале Великой Отечественной войны, копия первого номера «Правды» за 22 апреля 1912 года. Коллекцию дополняют газеты «Піянер Беларусі» 1938-го и красноармейская «На страже Родины» 1947-го годов. Есть и другие, ставшие реликвиями, еще более давние издания, среди которых – «Русский народный лечебный травник и цветник» (с рисунками всех целебных трав, корней и цветов, отпечатанных красками в их натуральном виде). Составлен аптекарями В.Горецким и Вильком под редакцией доктора Вл.Второва и изданный в 1882-1883 годах в Москве.
Совсем по-иному воспринимаются и некогда привычные книги. На полках домашнего музея «Капитал» Маркса, изданный в 1949 году, полное собрание сочинений Ленина и Сталина. Необычно выглядит книга «История Всесоюзной компартии» 1938-1945 годов со страницей, испещренной автографами того времени.
Многие годы Анатолия Владимировича связаны с работой в пожарной охране. Именно поэтому среди экспонатов оказался один из 200 изданных экземпляров «Истории Советской пожарной охраны». Об этом напоминают и его профессиональные награды от тогдашнего министра внутренних дел Н.А.Щелокова, среди которых и медаль «За безупречную службу в органах МВД». Все они тоже пополнили коллекцию.
Домашний музей Степченкова создавался и создается на протяжении 15 лет. Совсем недолго по сравнению со временем, воплощенным в экспонаты. Желание сберечь вещественную память, которая стала духовной не только для него, владеет этим необычным человеком. Он хочет к пониманию преемственности всего лучшего приобщить не только себя, своих близких, но и всех светлогорцев. Именно поэтому согласился сделать передвижную выставку в районном историко-краеведческом музее. Я надеюсь, что она состоится в ближайшее время.
Фото В.Стрибука