Почти 900 дней был осаждён Ленинград. Всё это время его жители мужественно сражались с голодом, холодом и последствиями фашистских бомбёжек и обстрелов. Всему миру известен дневник 12-летней Тани Савичевой, где она слабеющей рукой записывала даты смерти родных. Волею судьбы Иван Петрученко оказался в городе, отрезанном от Большой земли…
– Родился я в Якимовой Слободе. В 1940 году по набору поступил в ремесленное училище Ленинграда, где постигал специальность токаря. Предполагалось двухгодичное обучение. В 1941 году после сдачи экзаменов нас должны были отпустить на летние каникулы. Но началась война. Всех жителей города бросили на рытьё окопов, противотанковых рвов, строительство оборонительных сооружений, – рассказывает Иван Петрученко.
Потом его отправили на литейно-механический завод №2, где он точил снаряды для «сорокапяток». Иван входил в состав добровольной пожарной дружины: во время налетов вражеской авиации дежурили на крыше, тушили зажигательные бомбы песком, лопатами сбрасывали вниз. Их температура настолько высока, что падая на лист металла, они прожигали его.
Очень тяжёлой стала ситуация с продовольствием. В городе была съедена вся живность. Суточная норма хлеба в Ленинграде в самые трудные дни составляла 250 грамм для рабочего, 150 – для служащего, 125 – для иждивенца. Сначала в хлебе были чечевица и жмых, потом и они закончились. Стали добавлять бумагу. Иван Васильевич вспоминает, как в числе других жителей города ходил на место сгоревших Бадаевских складов и выкапывал оплавленный сахар, смешанный с землёй. Это богатство можно было обменять на что-либо съедобное.
Единственной артерией, связывающей героический город с Большой землёй, была «дорога жизни» через замёрзшую Ладогу. Для того, чтобы лёд выдерживал вес груженых автомашин, в него вмораживали деревянные настилы. Этот путь чаще всего приходилось преодолевать под фашистскими бомбёжками. Много грузовиков ушло на дно озера и вместе с ними утонули продукты, столь необходимые осаждённому городу.
– Однажды, стоя у станка, я потерял сознание от голода и упал. Меня отнесли в комнату, где пришёл в себя и опять продолжил работу. Мы верили, что будем освобождены, что блокада будет снята. Народ мне нравился за самоотверженность, – говорит Иван Васильевич.
На Пулковских высотах стояли орудия легендарной «Авроры», защищавшие город. Каждый вечер, в 19.00 к передовой линии обороны подходил немецкий бронепоезд и методично обстреливал город.
Зима 1941–1942 года была очень морозная. Специальные отряды свозили умерших на Пискарёвское кладбище, но со временем стало некому их убирать, поэтому много трупов лежало на улице в снегу.
– Для обогрева жгли всё, что могло гореть. В клубе нашего общежития разобрали мебель, сцену, полы. С кроватей снимали матрацы и раскладывали огонь на панцирной сетке. Так я прожил в Ленинграде до 12 марта 1942 года, после чего меня эвакуировали по Ладоге, – делится воспоминаниями блокадник.
– Далее нас повезли в теплушках в Тбилиси. Поначалу было тесно, но через некоторое время стало свободно: тех, кто умирал, снимали с поезда на каждой станции. Люди были ослаблены: сказывались последствия блокады. К тому же, после неожиданно жирного обеда (как переехали Ладогу) и выдачи пайка в виде сухой пшённой и перловой крупы, которую ели неварёную, у многих произошёл заворот кишок. Так умер мой двоюродный брат Михаил, – события тех дней настолько крепко врезались в память Ивана Васильевича, что их не может забыть и поныне.
Два месяца в Тбилиси восстанавливали силы. Дальнейший их путь лежал в Куйбышев (ныне Самара), на авиазавод №24 имени Фрунзе, где производили детали для двигателей. Смена длилась 12 часов, работали в две смены. Были определены объёмы выработки. Здесь в сутки выдавали 700 грамм хлеба на каждого работающего и 300, если норма не выполнялась. Но все понимали важность поставок для фронта. Кроме этого, в заводской столовой кормили обедом: суп из лебеды, иногда немного крупы или картошки.
– В октябре 1946 года я вернулся в родные места. Дом пришлось отстраивать заново: остались только стены. Поначалу был комендантом общежития ФЗО. 1 марта 1947 года поступил на службу в пожарную часть Шатилок. Думаю, выбору профессии способствовал опыт ночных дежурств на крыше в блокадном Ленинграде. В 1955 году окончил Астраханское пожарно-техническое училище, – говорит Иван Васильевич.
Он нёс службу на судоверфи в Шатилках. В ведении его отряда также были ЦБЗ, электростанция, химзавод, паричская пожарная часть, посёлок Октябрьский. На пенсию ушёл в 1964 году, в должности начальника отряда. Имеет правительственные награды: орден Отечественной войны 1 степени, медаль «Жителю блокадного Ленинграда».
У Ивана Васильевича и Марии Петровны большая и дружная семья – они вырастили четверых детей – двоих сыновей и две дочери. Восемнадцать внуков и правнуков наполняют шумом и смехом гостеприимный дом. В свои восемьдесят шесть лет хозяин дома всё так же в движении, не может сидеть без дела.
– Весна идёт. Надо готовить инвентарь, сажать огород, – говорит он. И на мой удивлённый вопрос отвечает: «Всё делаю сам».
Суточная норма хлеба в Ленинграде в самые трудные дни составляла 250 грамм для рабочего, 150 – для служащего, 125 – для иждивенца. Сначала в хлебе были чечевица и жмых, потом и они закончились. Стали добавлять бумагу.
Стояли насмерть
Близился к завершению 1943 год. Советские войска вели бои за освобождение Паричского района. Бои носили упорный характер. Сосредоточив три пехотные и две танковые дивизии, гитлеровцы 20 декабря нанесли сильный контрудар по правому флангу 65-ой армии.
Враг имел численное превосходство в живой силе и технике – танках, бронемашинах и артиллерии. К этому времени особенно напряженная обстановка сложилась в районе железнодорожной станции Шатилки. Противник стремился любой ценой овладеть ею, чтобы соединиться со своей южной группировкой в районе Калинкович.
В ночь на 24 декабря 954 стрелковый полк 194 стрелковой дивизии занял оборону правее Шатилок, а 616 стрелковый полк закрепился у перекрестка железной дороги с шоссе до деревни Какаль (Светочь), 470 полк был в резерве. Весь удар врага пришелся по 616 полку. Против него немцы бросили крупные силы пехоты и танков. Здесь они пытались прорваться в тыл советским войскам. Но всякая контратака противника разбивалась о стойкость наших воинов. Вместе со стрелками четко действовали артиллеристы полковой батареи.
Оперативная сводка Верховного командования советских вооруженных сил сообщала: «В течение 24 декабря Юго-Западнее Жлобина наши войска успешно отбивали атаки крупных сил пехоты и танков противника».
25 декабря, обрушив массированный огонь артиллерии и минометов на позиции 616 стрелкового полка, немцы перешли в наступление, которое поддерживали более пятидесяти танков и бронемашин. Удар был направлен на станцию Шатилки. Впереди двигались бронемашины, затем – танки, за ними – пехота.
470 стрелковому полку была поставлена задача: контратаковать противника и оказать помощь воинам 616 стрелкового полка. Подоспели артиллеристы, которые накрыли гитлеровцев плотным огнем минометов. Наступление немцев захлебнулось. Сила вражеского контрудара иссякла. Только бойцы 616 стрелкового полка подбили и уничтожили двадцать четыре танка.
После пополнения 194-я стрелковая дивизия принимала участие в изгнании захватчиков из населённых пунктов Медведово, Искра и Дедное Паричского района.
…Все дальше уходят в прошлое грозные события Великой Отечественной войны. В память о солдатах, проявивших самоотверженность в боях за Родину, встали монументы, застывшие на вечном посту. Они – живое напоминание о тех, кто своей кровью, жизнью оплатил нашу свободу, наше счастье.
Член президиума районного совета ветеранов Владимир Попок