70 лет отделяет нас от того момента, когда белорусская земля была полностью очищена от фашистских оккупантов. Сегодня мы отдаем дань памяти и глубочайшего уважения всем советским воинам, которые ценой неимоверных усилий и жертв завоевали долгожданную свободу и мир. Среди них и Василий Иванович Сушков (1923 г. р.), уроженец деревни Дуброва (на снимке). К сожалению, его уже нет среди нас, но память об этом замечательном человеке жива.
Василию Ивановичу воевать довелось на 1-м белорусском фронте в составе 65-й армии генерала Батова 193-й стрелковой дивизии в 883-м стрелковом полку. Первые бои прошли в родных краях: за д.Полесье Домановичского района и Пружинищи и Гороховищи Октябрьского района. Сражался он во 2-й пулеметной роте капитана Андрея Андреевича Пушкарева. Шел тогда Василю Сушкову 20-й год, а его командиру – 22-й. После формирования 193-я дивизия пришла в д.Кобыльщина, расположилась в лесу между д.Виша и Теребулин.
Из воспоминаний ветерана: «Я со своей ротой был в лесу в урочище Атяты. Утром на рассвете мы пошли в наступление на Пружинищи, Гороховищи Октябрьского района. Бой был сильный, очень сильный, у нас позиция невыгодная, наступали через болото, оно было незамерзшее и очень купистое. Никакая техника не смогла пройти, солдаты шли по пояс в грязи, грузли в болоте. Немец окопался на высоте, сильно укрепился в дотах, дзотах и траншеях. И только мы поднимались в атаку, он тут же сильным огнем нас загонял в болото. Так продолжалось трое суток. Потери были страшные, многие мои товарищи и земляки погибли».
Это был январь 1944 года. Из мокрого болота двинулись на высоту, не жалея огня. Но до деревни не дошли, пришлось отступить. Потом еще раз поднялись в атаку, и, казалось, вот-вот враг не выдержит. Выстрелы орудий, разрывы мин, море огня… Была и третья безуспешная атака. Капитан Пушкарев шел впереди, не сгибаясь, что-то грозно выкрикивая осипшим голосом. Немного позже, после боя, он с горечью признался Василию Сушкову: «Не представляю, где это фрицы успели собрать резерв. У нас же в одной роте только 15-20 человек осталось».
Немцы подтянули под Гороховищи еще несколько рот. Да и позиция у врага была более выгодная. Участок фронта под Гороховищами заняли наши свежие полки, а 193-я отошла за Великий Бор на пополнение и отдых. Потом сменила 37-ю гвардейскую дивизию на правом фланге 65-й армии на линии Здудичи – Ракшин – Погонцы. Рота капитана Пушкарева заняла участок немного левее Здудич.
Из воспоминаний ветерана: «Выкопали траншеи в рост человека, построили кое-какие укрепления, землянки, доты. Все делали ночью, днем немец не давал подняться. Здесь же в обороне нам приходилось не раз ходить в разведку боем, брать «языка». Не вылазили из траншей: фашисты не давали подняться. Они также поднимались со своих траншей в атаку, но мы их пулеметным огнем заставляли возвращаться обратно. А которые добегали до наших траншей, там же и оставались. Наши траншеи переднего края были от фашистских на расстоянии 500-400м, а местами – и 300 м. Здесь мы стояли зиму. У меня было три огневых позиции, вдоль самой реки Березина. Здесь же мы замерзали вместе с водой, когда снег пошел. Не вылезали из тех траншей до самого прорыва. Питание было очень плохое: раз в сутки, а то и реже, доставляли на передовую в термосах, котелках полузамерзшую пищу… Кухня находилась где-то в лесу километрах в шести от передовой. И так продолжалось до прорыва. Солдаты просились в бой. 24 июня 1944 года мы пошли в наступление на д.Прудок, Скалку, Паричи. Отступая, враг в деревне Скалка взорвал свои склады с боеприпасами, заминировал все поле. Был жестокий бой за Скалку. Подойдя к Паричам, мы захватили много трофеев: снаряжение, боеприпасы и большой обоз, который на лошадях увозил награбленное имущество и ценности».
Командир теперь не отпускал от себя солдата Сушкова, даже когда его слегка ранило. Ведь еще в учебной роте сам командир полка отметил его за умелую стрельбу из пулемета. Очень радовался успехам пулеметчика и командир роты. Более того, капитан-волжанин Пушкарев и солдат-полешук Сушков искренне подружились. Нередко ели из одного котелка, мечтали о послевоенной жизни.
Под Здудичами они заняли оборону 12 марта 1944 года. Задача была определена точно: активными действиями приковать к себе внимание гитлеровцев, а главный удар должен был наноситься на левом фланге. Тут, под Здудичами, проводили разведку боем, ходили «за языком». 23 июня 1944 года, наконец, рота пошла в атаку. Направление – на Прудок, Скалку, Паричи.
Из воспоминаний ветерана: «Завязался сильный бой за Паричи. Я со своим пулеметным расчетом выбрал выгодную позицию и вел огонь по переправе через Березину, где скопилось множество фашистов, которые старались отремонтировать переправу, разбитую Днепровской военной флотилией. Вражеская артиллерия открыла огонь по нашему пулемету. Стало ясно, что нужно менять позицию. Было жаль терять такое выгодное положение, но мы не успели… Разорвалось несколько снарядов и нас засыпало землей. Я с трудом выбрался из-под окровавленных тел, весь в крови, раненый в левую руку (что ранен, сразу в горячке не почувствовал). Погиб весь мой пулеметный расчет: помощник командира отделения и два подносчика лент. Тут меня увидел комроты: «Что, Сушков, ранен?». Не сознался, да и не почувствовал сразу. Мне тут же дали солдат в расчет, перевязали руку и мы продолжили стрелять. В Паричи я ворвался весь в крови. Меня здесь увидели односельчанка Анастасия Друзик и ее сын, которые ехали уже из беженцев из Глусского района…»
Немцы внизу суетились, пытаясь отремонтировать разбитый Днепровской флотилией пролет моста через Березину. Пулеметный расчет Сушкова вел меткий огонь по скоплению немцев, хотя солдаты понимали, что надо менять позицию, потому что вражеская артиллерия засекла их. И вот – столб огня… Солдат выбрался из-под окровавленных тел товарищей. Погиб Никита Решетько – 2-й номер, подносчик снарядов и сержант – командир расчета. Пулемет уцелел. Подбежал капитан Пушкарев, позвал на помощь солдат. И вновь ожил пулемет. Сушков одним из первых вошел в освобожденные от врага Паричи. Позже политрук выпустил боевой листок: «Бей врагов, как Василь Сушков!».
После недолгой передышки двинулись на Бобруйск. Но тут сообщили, что там немцы уже окружены. Пошли левее на Глуск, Барановичи. Пулеметная рота первой ворвалась в город, заняла оборону на кладбище, которую удерживала всю ночь. Утром подошла наша пехота, и к вечеру Барановичи были освобождены. В бою снова гибнет 2-й номер пулеметного расчета, ранило командира отделения. За этот бой Василий Сушков был награжден медалью «За отвагу».
Много атак было во фронтовой судьбе бойца. Во время одного из боев его пулеметный расчет был посажен на броню наших танков вместе с пехотой. Особенно запомнилась переправа через Буг. Форсировали реку под сильным огнем противника.
Из воспоминаний ветерана: «Как переправить пулемет? Самому плавать на большой реке не приходилось. Вес пулемета без пулеметных лент и щита – 32 кг. Еще личное оружие: автомат, обойма с патронами, каска, лопатка. У подносчиков – по две коробки с пулемётными лентами, которые весят по 6 кг каждая. Ну, думаю, отвоевался. Как переправиться? Запаниковал… Помог комроты Пушкарев. Разобрали пулемет и переправили его в ящике на тот берег Буга. Там по-быстрому собрали и открыли огонь. Когда пошли в атаку, мой расчет посадили на танк, который поддерживал нашу пехоту. Атака фашистов захлебнулась. После боя прямо на наши позиции немцы пустили танки. Слева от меня лежал солдат с ПТРом. Я кричу ему: «Стреляй!!!». Он молчит. Подпустил танк, чтобы ударить наверняка, и выстрелил. Танк загорелся, выскочили немцы и стали его тушить. Тут я с пулемета – по ним. Так мы подбили еще два танка. Остальные сменили курс и скрылись за высотой. Я всегда следил, чтобы пулемет был исправен. Тогда не страшна любая атака, подавай только ленту…»
Сильные бои были на подступах к Варшаве на Наревском плацдарме.
Несколько суток шли по лесу. Под проливным дождем рота заняла опушку леса, закрепилась и открыла огонь по врагу. Выгодную позицию занял расчет Сушкова, хоть и в грязной канаве. С нее, как на ладони, были видны немецкие позиции. Бойцы открыли пулеметный огонь.
Из воспоминаний ветерана: «Немецкая артиллерия засекла меня. Снаряды, мины падали вокруг. Вдруг услышал громкий взрыв и что-то мелькнуло в глазах огнем, в одно мгновение я подумал обо всем… Потом очнулся только в госпитале №3630 в Саратове».
Это было 19 августа 1944 года. Сознание вернулось к нему лишь через 9 дней в госпитале в городе Саратове. Ранение было очень тяжелым. Осколки через грудь попали в легкие, горло, глаз, были ранены обе руки. Никто и не надеялся, что он выживет. Но крепкий молодой организм и мастерство военных врачей сотворили чудо. Он выжил, несмотря ни на что, вопреки смерти. Потом довелось долгих 11 месяцев провести на больничной койке…
Дома в Дуброве мать, Анна Васильевна, получила уведомление, что «Сушков Василий Иванович погиб смертью храбрых и похоронен…».
Вернувшись домой после Победы, солдат не узнал родного села. Целыми остались считанные дома. Остальные были разобраны на землянки и блиндажи, когда стоял фронт.
Несмотря на ранение и инвалидность Сушков не остался в стороне от восстановления родного колхоза. По поручению райкома комсомола создавал в деревнях комсомольские организации. Было трудно: пахали лошадями, быками, сеяли, сажали, копали, строили…
Из воспоминаний ветерана: «Пришел домой, жили в землянках и полуразвалинах. Вокруг – пепелища, окопы, траншеи и землянки, все напичкано снарядами, минами, неразорвавшимися гранатами. Многие подрывались, особенно дети. Сразу пошел в райком комсомола, взял документацию и создал в колхозе комсомольскую организацию. Молодёжь принялась за восстановление родного колхоза. Здоровых мужчин не было, одни инвалиды, старики и женщины-вдовы, дети. Все работали, равняли траншеи, окопы, землянки разбирали, из них строили жилье. Еды не было, даже щавеля не было. Все поля, лес и болото было перепахано снарядами, минами. Пахали собой: женщины по 8 человек впрягались в плуг, а девятый шел за плугом. Сажали картошку по очереди, сегодня – одному, завтра – другому. Я возглавил полеводческую бригаду. В колхозе появилось несколько лошадей, рабочих быков, коров. Работали на коровах, все делали вручную. Позже организовали МТС. На несколько колхозов давали один трактор 15-сильный с двумя плугам. Когда давали в колхоз трактор, работу организовывали в две смены. Первая смена работала с 4-х утра до 12-ти дня, вторая – с 12-ти до 12 ночи. Все выходили на работу: и старые, и малые. За отработанный день (выход) я ставил палочку в журнале. Никто не требовал зарплату, знали, что ее нет. 23 мая 1946 года отчитывался на бюро райкома о посевной, было посеяно 50% от плана. Заметка была в районной газете «Ленінская перамога».
С 1945 по 1947 Василий Иванович заведовал избой-читальней, был немного бригадиром в колхозе, а затем с 1948 по 1978 годы заведовал Дубровским почтовым отделением.
За свои боевые и трудовые заслуги Василий Сушков был награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны 1-й степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За добросовестный труд», был удостоен звания «Почётный связист».
Умер ветеран войны и труда в 2008 году. Вечная ему память!