70-я годовщина Победы над немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне. Не всем посчастливилось выжить в той войне, не все выжившие стали героями, но абсолютно все хлебнули горя и страданий с лихвой. Один из таких людей – Борис Афанасьевич Маскевич.
Родился в 1920 году. Его жизнь типична для миллионов земляков. 8 октября 1940 года он призвался на военную службу в 14-й кавалерийский дивизион имени Пархоменко 32-го отдельного конно-артиллерийского дивизиона 76-миллиметровых пушек на конной тяге. А в 1941 году молодой деревенский парень попал на войну.
Борис служил в Славуте на Украине. В один из дней его направили для дальнейшего прохождения службы в подразделение связи. Во время поисков связистов Борис измотался, устал, ему пришлось заночевать в деревенском сарае. А утром, когда вышел из сарая, мимо него проезжала родная 2-я батарея. Это был знак свыше. Старшина указал Борису на его место, и они тронулись дальше. В их подразделении появились два новых офицера.
Под Харьковом заняли оборону. На ночь Бориса поставили в караул. Он выкопал окопчик и всю ночь всматривался в просвет между землей и горизонтом. На рассвете пришла полевая кухня, но у Бориса не было ни котелка, ни ложки. Есть пришлось с какой-то газеты. После обеда Борис решил откопать свой окопчик поглубже. В этот момент он заметил бегущего с наблюдательного пункта командира батареи. Тот на ходу кричал: «Танки слева, гранатой бронебойной, прицел восемь, огонь!» В это время недавно прибывшие офицеры повели себя очень странно. Танки уже зашли с фланга, и нужно было стрелять прямой наводкой, но они подавали совершенно другие приказы. Две крайние пушки уже были разбиты. Командир батареи крикнул: «Маскевич, к орудию!» Борис помчался со всех ног и успел вскочить в окопчик. В горячке он не почувствовал, что ранен в ногу. В это время немецкие танки уже утюжили пушки и людей на своем пути. Во время падения Борис штыком пропорол руку. Кровь заливала и глаза. В окоп стали запрыгивать немцы. Они что-то орали, ударили по голове. Очнулся Борис в запертом сарае. Он с трудом встал, поглядел в маленькое окошко и увидел тех офицеров, которые подавали неправильные команды. Молодые лейтенанты разговаривали по-немецки.
Пленных посадили в машину и повезли в Кременчуг, затем на Проскурово, а потом в Летичев. Там загнали всех в костел и заперли. Нога у Бориса распухла и нещадно ныла. Он стал кричать от боли. Бориса завезли на телеге в санитарную часть. Такой же военнопленный врач по фамилии Афишин сделал ему операцию, удалив из подошвы осколок. Борис быстро пошел на поправку.
Немцы практически всегда насвистывали какие-то песенки во время караула. Этим и воспользовались Борис и еще двое солдат. Узнав эту особенность и определив по свисту, где находятся караульные, они сбежали. Чтобы немцы не переловили всех сразу, товарищи решили пробираться к своим поодиночке. Борису не повезло. После переправы через реку он сильно продрог. Поднялась температура. Оказалось, что заболел тифом. Его подобрали местные жители и отвезли в больницу. А вскоре за ним приехали полицаи. Бориса привезли в тот же костел, из которого он бежал.
Перед Пасхой военнопленных выстроили колонной и погнали на железнодорожную станцию. Люди, прознав про это, встали по обочинам дороги и пытались добросить солдатам хлеба или крашеное яйцо. Но их разогнали автоматными очередями. Солдаты просили хоть крошку хлеба. Тех, кто не мог идти, застрелили на месте. Пленных загнали в вагоны и повезли через Краков в Нюрнберг. Там Борис попал в рабочую команду и еще несколько раз переезжал с места на место. Однажды его товарищ по несчастью Полтавский совсем выбился из сил. Он весил всего около сорока килограммов. Его оттащили от железнодорожной насыпи и положили лежать на солнце. Тот из последних сил заполз головой в тень. Немец в ярости схватил Полтавского за ухо и поднял над замлей. Ухо при этом не оторвалось! Если бы раньше кто-то рассказал Борису о подобном, то он не поверил бы.
У немцев был еще один способ заставлять военнопленных работать быстрее. У смотрителей были палки с огромной иглой на конце. Они тихонько подходили к человеку, который, по их мнению, плохо работал, и с силой вонзали иглу, словно копье в тело жертвы.
Изнурительная работа продолжалась до начала 1945 года, пока Бориса и других военнопленных не освободили наступающие войска Советской Армии. Бориса вновь призвали, и он продолжил воинскую службу. 11 апреля 1945 года он был ранен в руку. Врач, осмотрев ранение, принял решение осколок не извлекать. Кусок фашистского металла до сих пор находится в теле Бориса Афанасьевича Маскевича.
– Желаю всем людям мира и никогда не знать, что такое война, – сказал накануне празднования 70-го Дня Победы Борис Афанасьевич. – Человек должен воспитывать детей, заниматься хозяйством – жить, а не воевать.