О потерянных воинах, погибших на территории Светлогорского района

Свою публикацию о моряках Днепровской военной флотилии, воевавших на Березине в июне 1944 года («СБ» за 17.06.2014г.), я закончил такими словами: «С почестями похоронили моряки 2-го гвардейского дивизиона павших в бою старшин и матросов И.Чичкова, И.Суся, И.Соколова, М.Пустовойта, В.Цуркана, В.Жиркина, П.Миронова у хутора Воротень на высоком берегу. Залп за залпом над прибрежным лесом ударили пушки бронекатеров. Это был прощальный воинский салют…»

Уже после публикации решил поинтересоваться этой могилой. Выяснилось, что она перенесена в братскую городского поселка Паричи. Некоторые фамилии действительно оказались на памятной плите. А вот Владимир Иванович Цуркан и Иван Яковлевич Чичков почему-то не упомянуты. Чтобы уточнить причину такой оплошности, решил позвонить в Минск Виктору Григорьевичу Муралю, бывшему паричанину, которого как энтузиаста сбора сведений о воинах, погибших на территории нашего Светлогорского района, знаю не только я. И вдруг услышал: «Вы беспокоитесь о двоих потерянных, а в моих поминальных списках таких более тысячи». Нет, я не ослышался, хотя и переспросил. Уж больно пугающей была цифра. Но все мои сомнения Виктор Григорьевич опровергает внушительными коробками своеобразной картотеки. Более 200 списков погибших составил он и сверил с фамилиями на плитах братских могил в Паричах и близлежащих деревнях. Оказалось, что почти в каждом списке по 6-7 фамилий, не упомянутых на плитах. Значит, ставших безвестными уже в наше время.

Примеры? Их, к сожалению, до обидного много. Беру наугад одну из пояснительных записок, которая значится под №11. Читаю: «В донесении о безвозвратных потерях 241-го гвардейского стрелкового полка 75-й гвардейской стрелковой дивизии числятся 13 воинов, погибших 25-26 июня 1944 года и похороненных в деревнях Козловка, Селищи Паричского (ныне Светлогорского) района Полесской (ныне Гомельской) области. Центральный архив Министерства обороны. Фонд 58. Опись 18002. Дело 615». Не буду перечислять фамилии тех, кто значится на плитах братской могилы в Паричах, а вот тех, кого забыли, назову: рядовой Василий Николаевич Чепетко, ефрейтор, пулеметчик Арсений Свиридович Спивак, красноармеец, стрелок Иргаш Сатов, старшина, парторг роты Дмитрий Иванович Стукалов… Почти все фамилии, ставшие для нас безвестными, обозначены не только днем смерти, но и временем и местом рождения, датой призыва и даже первоначальным местом захоронения.

В 59-й пояснительной записке речь идет о 13 воинах 115-й отдельной стрелковой бригады, погибших 20-22 декабря 1943 года и похороненных в деревнях Прудок, Ракшин, Островчицы. Все они якобы тоже перенесены в братскую могилу, находящуюся в Паричах. А вот рядового Семена Трофимовича Нойзиева, красноармейцев Сидора Сергеевича Лисоченко, Сергея Сайрамовича Сайрамова, Кузьмы Филипповича Чернова, Ивана Григорьевича Алексеевских, гвардии сержантов Иосифа Тихоновича Тузова и Гайне Галимова Сайдали не обозначили.

Перечислять забытых, к сожалению, можно долго. Назову еще некоторых: политруки рот Семен Петрович Семенов и Маликон Меликович Тунерян, лейтенанты, командиры взводов Федор Кузьмич Сухоруков и Павел Дмитриевич Шульгин, лейтенант, командир роты Михаил Сергеевич Свиридов, старший лейтенант, командир взвода Федор Тихонович Серебряков… Да, действительно, если перечислять, то, пожалуй, будет более тысячи. Но самое странное в том, что усомнились не в наличии всех фамилий на плитах братских могил, а в достоверности тех, которые собраны Виктором Григорьевичем и подтверждены архивными ссылками. «Я убедился из своего опыта работы с более чем 300 списками безвозвратных потерь, что только из 5-6 списков были перенесены все фамилии на плиты», – говорит он.

Так и хочется добавить: печальная статистика. Думаю, что Светлогорский район отнюдь не исключение. Даже наоборот, здесь многое делается для увековечения памяти погибших воинов. Установлен мемориальный колокол, реставрирован и значительно расширен историко-краеведческий музей, возводится мемориальный комплекс, посвященный операции «Багратион». Хотя и скромно, но обозначена Поклонным крестом и памятным камнем деревня Ола, в которой сожжены фашистами 1.758 человек (из них 950 детей). А это – 12 Хатыней! Да и нанесению забытых фамилий на плиты братских могил помешала больше всего бюрократическая процедура уточнений и переуточнений… Впрочем, и финансовая проблема существует. Ведь понадобится дополнительно не менее 30 плит. Приблизительно такая статистика, наверное, и в других регионах страны. Просто там, видимо, пока еще не нашлось такого энтузиаста, как Виктор Григорьевич Мураль, фотограф из Минска, показывающий пример верности городскому поселку Паричи. А помогают ему как могут и бывшие паричане Леон Черток, живущий теперь в Канаде, Елена Панкина из Санкт-Петербурга, Людмила Бусел из деревни Дуброва Светлогорского района, Светлана Круглова из сибирского поселка Линево. Кстати, именно ее Виктор Григорьевич вдохновил на приобретение для Светлогорского историко-краеведческого музея экспоната 100-летней давности у красноярского коллекционера – выпускного альбома Паричского училища для девиц духовного звания святой Марии Магдалины.

Сайт Виктора Мураля активно востребован на протяжении многих лет. А сколько благодарных писем от родственников погибших принесла электронная почта!.. Вот некоторые из них: «Здравствуйте, Виктор Григорьевич! Мой дядя Свиридов Михаил Алексеевич погиб 01.08.1941 года у деревни Скалка. На сайте прочитал историю погибшего у этой деревни 31.07.1941 года рядового Касьянова Якова Митрофановича. По сведениям ОБД «Мемориал» (обобщенный банк данных «Мемориал» Минобороны РФ содержит информацию о защитниках Отечества, погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны, а также в послевоенный период. – Ред.), мой дядя воевал вместе с ним и был командиром роты 793-го стрелкового полка. В 2010 году мы с семьей побывали в Беларуси на братской могиле в Чирковичах. Хотелось бы поближе познакомиться с семьей Касьянова и подробно узнать, точно ли место перезахоронения моего дяди. Заранее спасибо. Алексей».

В ответе читаем: «Уважаемый Алексей, по постановлению правительства в 1957 – 1960 годах перезахоронения производились из отдельных могил и братских захоронений в центры сельских Советов и районов. В деревне Скалка после войны осталось мало захоронений, в основном 1941 года. И Ваш дядя Свиридов Михаил Алексеевич должен был быть перезахоронен в братскую могилу Паричей, как и Касьянов, фамилия которого выбита на плите братской могилы. К сожалению, фамилии Вашего дяди пока нет. Такое происходило в очень многих местах и очень часто. Сейчас можно только логически рассуждать, почему это произошло.

В 2010 году я сверил список воинских потерь, в котором значится и Касьянов. По моим сведениям, есть два воина с фамилиями Свиридов, погибших в феврале 1944 года в деревне Сосновка и Рудня и перезахороненных в Чирковичах. Верю, что Ваш дядя перезахоронен в г.п. Паричи, до Чирковичей-то – 30 километров, а от Скалки до Паричей – 3. При перезахоронении, скорее всего, известна была одна фамилия. Из тех, что значились в Скалке. Ее и перенесли. И по опыту знаю, что только из 5 или 6 списков были перенесены все фамилии на братские могилы…»

В ответ пришло немало писем, подтверждающих, что Михаил Сергеевич Свиридов 1915 года рождения из Воронежской области Верхне-Каратчановского района – действительно тот, кого разыскивал Алексей. Узнаю, что он побывал в Паричах на братской могиле, где гранитная плита вобрала теперь в себя память и о лейтенант М.А.Свиридове. Да и в Чирковичском музее появилась его фотография. Напомню только, что с середины июля по середину августа 1941 года 232-я стрелковая дивизия, по некоторым данным, потеряла в районе Паричей около 10 тысяч человек. Это с учетом не только погибших, но и пропавших без вести, оказавшихся в плену.

Помог Виктор Григорьевич и в розыске места захоронения Егора Игнатовича Воробьева, о чем просил его правнук. И здесь интерес был взаимным. В.Г.Мураль многое смог узнать о погибшем, о его двух подвигах. Первый из них – во время Курской битвы, где отмечен медалью «За отвагу». Второй – в боях у деревни Здудичи, когда был среди десантников на одном из катеров Днепровской военной флотилии, за что награжден такой же медалью уже 12 июня 1944 года.

Приходится иногда отвечать и на такие письма: «Прошу Вашей помощи в поиске места захоронения моего деда – Сергеева Андрея Васильевича 1912 года рождения, капитана Красной Армии, уроженца Новосибирской области Чановского района. Погиб 16 января 1944 года у деревни Соломенка Паричского района Полесской области. По моим данным, перезахоронен в г.п. Паричи в братской могиле. Однако на фотографии плиты, размещенной в интернете, фамилии моего деда я не нашел. Живу на Урале. Хотел бы приехать и почтить память своего деда, в честь которого меня и назвали Андреем. Если есть возможность узнать что–то, буду премного благодарен».

Оказалось, что А.В.Сергеев похоронен в деревне Печищи, о чем и сообщил внуку погибшего Виктор Григорьевич. Помог он и Галине Бакулиной в такой же просьбе, Дмитрию Воронцову, Нинель Касьяновой. Впрочем, о ней несколько подробнее. Вот строки из письма дочери рядового Якова Митрофановича Касьянова, старшего политрука роты, погибшего 31 июля 1941 года у деревни Скалка: «Мой отец Яков Митрофанович Касьянов родился в деревне Глушец на Гомельщине 2 мая 1903 года. Жили бедно и трудно. Его спасла действительная служба в армии. Потом рабфак. Жажда учиться была огромной. Он обладал какой-то врожденной грамотностью. Почерк каллиграфический. Работал в сельском хозяйстве, инструктором Могилевского обкома партии. Сохранилось одно-единственное дошедшее до нас письмо с верой в Победу. А вскоре мы получили извещение о том, что отец погиб 30 июля 1941 года. Десятилетия искали место его гибели, пока не узнали, что оно у деревни Скалка. Приехали туда, но отцовской фамилии на плите братской могилы в Паричах не оказалось. Было горько и обидно. Особенно матери. Наша красавица мама, овдовевшая в 31 год, долго еще верила, надеялась, ждала чуда. Ведь бывало у других! Но чуда не произошло. До самого ухода на пенсию работала в библиотеке Могилевского строительного техникума. Жизнь свою посвятила детям, внукам и правнукам. После смерти матери нашла в ее записной книжке такие полные неизбывного горя слова: «Я часто думаю о судьбе миллионов женщин, таких же, как я, покалеченных войной. Кто мы? Матери и кормилицы своих детей, труженицы, отдающие свои силы общему делу. А в личной жизни мы однокрылые птицы. И, конечно, не можем летать со стаей. Ведь на трех поколениях людей скажется удар вой-ны. Тяжело будет родителям. Дети убитых, те скорее забудут горе. У них своя личная жизнь сложится. А вот женщины многие в расцвете сил на всю жизнь остались без любви, ласки, заботы. Сколько разбитых сердец осталось после войны, и это непоправимо. Вот что страшно. Все можно восстановить, но мужей миллионам вдов не вернуть».

И сколько таких судеб, с которыми смог благородно соприкоснуться Виктор Григорьевич Мураль! Только в Светлогорском районе 75 памятников, братских захоронений и оставивших о себе героическую память мест. Многие оплошности, из-за которых известные стали безызвестными, устраняются. Но далеко не так, как хотелось бы не только Виктору Григорьевичу. Новые гранитные плиты необходимы братским могилам в городском поселке Паричи, в агрогородке Дуброва, деревнях Ковчицы, Корени, Давыдовка, Чернин. Да и в самом Светлогорске. А Мураль давно мечтает о большем – о Парке памяти паричан. Именно там, где теперь братская могила. Видит мысленно аллеи из лип, красностволых дубов на крутом берегу Березины и памятник… Эскизный проект ландшафтного дизайна Парка памяти сейчас завершает магистрант минского технологического университета Дарья Титенкова, разумеется, на благотворительных началах.

Скульптор Артем Медведев, бывший паричанин, подготовил уже не только эскиз, но и рабочую модель памятника. Незадолго до своей смерти его успел посмотреть знаменитый архитектор, один из авторов мемориального комплекса «Хатынь» Леонид Левин. Увидел и удивился: «Я думал, что вы придете ко мне с очередным повтором коленопреклоненного солдата. А вы…» Удивиться действительно есть чему. Молодой скульптор подошел к традиционной теме нетрадиционно. Мы видим угол хаты с окном на одной стене и дверным проемом – на другой, скамью, которую Левин посоветовал заменить на табурет. А в проеме, словно призрак уходящего на войну солдата, видна только его плащ-накидка. Ощущение сумрачного трагизма остается даже от первого взгляда на рабочую модель памятника.

Но для того, чтобы он появился в будущем Парке памяти, нужны немалые средства. Их-то и ищет Виктор Григорьевич с помощью своего сайта в интернете. Удалось собрать пока 3.500.000 белорусских, 50.000 российских рублей и 405 долларов. Этого, конечно же, очень и очень мало. Необходима помощь предприятий, организаций. И без государственного финансирования никак не обойтись. Сможем ли общими усилиями воплотить задуманное?